Оформление сцены: декорации комнаты, где жила Арина Родионовна, воссозданные по рисункам – стол, покрытый домотканой скатертью, на нем старый самовар; на стене пучки сухих трав, в красном углу иконы; прялка, окно с ситцевыми занавесками; сундук, на нем резная шкатулка.
На авансцене: рельефный портрет Арины Родионовны (резьба по кости) Я.Серякова; два профильных портрета няни из рабочей тетради А.С. Пушкина; предполагаемый портрет А.Р. Матвеевой неизвестного художника; бюст А.С. Пушкина; цветы; свечи; скамейка, возле нее березка.
Учитель:
Друзья мои! Наше сегодняшнее занятие-спектакль посвящено удивительной женщине, которую, по утверждению Марины Цветаевой, Пушкин любил больше всех женщин на свете, которую великий поэт называл “мамушкой”; которой он посвятил столько нежных поэтических строк, - оно посвящено любимой няне Александра Сергеевича – Арине Родионовне.
С детских лет мы знаем о трогательной любви великого поэта к простой безграмотной крестьянке; к имени Арины Родионовны нередко мы добавляем эпитет “знаменитая” и при этом… ничего о ней не знаем. Ее судьба остается для нас – увы! – непрочитанной. Мы ведь не знаем даже, где и когда она родилась; не знаем, как она выглядела; почему попала в семью Пушкиных, став “добрым духом” этой семьи; мы даже фамилии ее зачастую не знаем!
Сегодня мы попытаемся восстановить историческую справедливость: прочитать судьбу одного из самых родных и духовно близких Пушкину людей, его ангела-хранителя, “наперсницы волшебной старины”; той, что воспитала, взлелеяла в Пушкине его русскую душу, его русский дух; той, что открыла для Пушкина удивительный мир русской народной культуры, ибо этот мир, по утверждению биографов великого поэта, “был известен ей как нельзя короче”.
Звучит “Рассвет над Москвой-рекой” – вступление к опере М.Мусоргского “Хованщина”.
1-й ведущий (на фоне музыки):
…Но детских лет люблю воспоминанье.
Ах! Умолчу ль о мамушке моей,
О прелести таинственных ночей,
Когда в чепце, в старинном одеянье,
Она, духов молитвой уклоня,
С усердием перекрестит меня
И шепотом рассказывать мне станет
О мертвецах, о подвигах Бовы…
От ужаса не шелохнусь, бывало,
Едва дыша, прижмусь под одеяло,
Не чувствуя ни ног, ни головы…
2-й ведущий:
Десятого апреля 1758 года в селе Суйда Петербургской губернии родилась девочка. В церковных книгах и документах именовали ее Ириной, а в жизни звали Ариной Яковлевой. Была она крепостной – сначала графа Апраксина, а затем принадлежала Абраму Петровичу Ганнибалу, прадеду великого поэта – Александра Сергеевича Пушкина. В двадцать три года ее выдали замуж за крепостного Федора Матвеева, который был на семь лет моложе ее. В их семье было четверо детей: два сына и две дочери.
3-й ведущий:
В 1796 году Надежда Осиповна Ганнибал – внучка Абрама Ганнибала – венчалась с отцом поэта Сергеем Львовичем Пушкиным. Венчались они в той же церкви, где пятнадцать лет назад венчалась Арина Родионовна. Через год у них родилась первая дочь, Ольга, и Арину Родионовну взяли к ней няней, и с тех пор вся жизнь Арины Родионовны Яковлевой-Матвеевой была связана с жизнью и судьбой Пушкиных.
4-й ведущий (стоя возле портретов):
Описание внешности Арины Родионовны не сохранилось, кроме кратких сведений в рассказе Прасковьи Александровны Осиповой: “Это была старушка чрезвычайно почтенная – лицом полная, вся седая”.
Хорошо известен рельефный портрет Арины Родионовны работы мастера Якова Серякова (резьба по кости), хранящийся в Государственном музее Александра Сергеевича Пушкина в Москве на Пречистенке.
На полях рабочих тетрадей Александра Сергеевича были обнаружены два профильных портрета. Сначала нарисована голова старушки в повойнике, а рядом с ней – поясной портрет – девушка в сарафане, с косой и повязкой на голове.
При внимательном рассмотрении оказалось, что лица старушки и девушки поразительно похожи и являются портретом одного и того же человека в молодости и старости. Рисунок Пушкина не противоречит предполагаемому портрету Арины Родионовны работы неизвестного художника, датируемого 1820-ми годами. На первом портрете она нарисована, вероятно, такой, какой поэт видел ее в последний раз, на смертном одре – перед нами лицо старушки с уже застывшими чертами, с опущенными веками. Рядом же Пушкиным нарисован портрет юной Арины Родионовны, он более четок: выражение лица молодой женщины бойкое и задорное. Арина Родионовна изображена в сарафане, а на голове ее, хотя она была родом из Суйды, девичья повязка псковских крестьянок.
Рисуя Арину Родионовну молодой, поэт, вероятно, вспоминал нянины рассказы о ее молодости.
1-й ведущий:
Где бы ни жила няня (в Кобрино ли, в Захарове ли, в Михайловском ли), в ее доме все было простое, русское, деревенское, уютное. Старинные сундуки, лавки, в красном углу, “под святыми”, стол, покрытый домотканой скатертью, жужжащее веретено. На комоде заветный ларец няни. В светлицу няни Пушкин приходил, когда ему было особенно одиноко. Сюда он шел отдохнуть, послушать ее чудесные сказки.
На авансцене появляются Петр и деревенская Девушка; садятся на скамейку.
2-й ведущий:
Вспоминает дворовый Пушкина – кучер Петр Парфенов.
Девушка: А няню его помнишь? Правда ли, что он ее очень любил?
Петр: Арину-то Родионовну? Как же еще любил-то, она у него тут и жила. И они все с ней, коли дома. Чуть встанет утром, уж и бежит ее глядеть: “Здорова ли, мама?” - он ее все мама называл… И уж чуть старуха занеможет там, он уже все за ней…
Девушка: А правда ли, Петр, что Александр Сергеевич читывал няне свои стихи и сам любил слушать сказки?
Петр: Да, да, это бывало; сказки она ему рассказывала, а сам он ей читал ли что, не припомню: только точно, что он любил с ней толковать…
Петр и Девушка уходят.
Открывается занавес. Перед нами – комнатка Арины Родионовны.
У стола сидит Пушкин-мальчик.
Входит Арина Родионовна, вносит пироги.
Арина Родионовна (поет):
Как птичка-синичка за морем жила,
За морем жила, да пиво варивала…
(Ставит пироги на стол, садится и начинает прясть.)
Пушкин:
Нянюшка, расскажи мне сказку!
Арина Родионовна:
Сказку рассказать? Ну, что же, слушай!.. Вот что чудо: у моря-лукомория стоит дуб, а на том дубу золотые цепи, и по тем цепям ходит кот: вверх идет – сказки сказывает, вниз идет – песни поет...
Звучит русская народная песня “Настасья”, исполняемая на домре учащимися.
Входят Малыши, читают по строчкам пролог к поэме “Руслан и Людмила” и собирают мозаику: в 12 карманов холщёвого полотна, покрытого прозрачной пленкой, вставляют рисунки с изображением действующих лиц и сцен пролога (дуб с ходящим по златой цепи котом ученым, леший, русалка, следы невиданных зверей и т.д.).
3-й ведущий:
Эта чудесная русская женщина не была обучена грамоте. Ее руки были привычны к веретену, а не к перу. Это была “старушка бедная с богатой душой”, первая муза поэта, “наперсница волшебной старины”.
Чтец (исполняет стихотворение Саши Черного):
В руках мелькают спицы,
Трясется голова,
И вьются небылицы –
Волшебные слова:
Про лешего Антипку,
Про батрака Балду,
Про золотую рыбку,
Про кузнеца в аду…Зарделось в зале лето,
Шумит – шуршит травой.
В простенке – тень поэта
С курчавой головой…А кот все горбит шубу,
Не тот ли это кот,
Что был прикован к дубу
У синих-синих вод?
“Распелась… Вот чечетка!
Смотри, в саду – светло”.
И крестит няня кротко
Любимое чело.
Пушкин:
Мамушка, пойдем на луг в сад, там так хорошо ребята поют и играют!
Арина Родионовна:
Пойдемте, батюшка Александр Сергеевич, а я ребятушек угощу своими пирогами.
Выходят в сад, садятся на скамейку.
В центре дети водят хоровод и поют русскую народную песню “В хороводе были мы”.
Дети подбегают к скамейке, Арина Родионовна угощает их пирогами.
Дети:
Арина Родионовна, расскажи нам новую сказку!
Арина Родионовна:
Ну, что же, слушайте.
Царевна заблудилась в лесу. Находит дом пустой – убирает его. Двенадцать братьев приезжают. “Ах, – говорят, – тут был кто-то – али мужчина, али женщина; коли мужчина, будь нам отец родной али брат названый; коли женщина, будь нам мать али сестра…” И осталась царевна у братьев жить...
Звучит домра. Выходят Сказочница, Царевна, семь Богатырей.
Сценка из “Сказки о мертвой царевне…”: сватовство “Семи румяных усачей” к царевне и ее отказ им.
Музыка меняется. Выходят Елисей, Солнце, Месяц, Ветер.
Сценка из “Сказки о мертвой царевне…”:
Елисей обращается к силам природы за помощью.
Дети:
Нянюшка, расскажи еще!
Арина Родионовна:
Да теперь уже поздно, пора домой отдыхать.
Все уходят. Арина Родионовна и Пушкин идут в избу.
Арина Родионовна:
Ложись спать, Александр Сергеевич, а я помолюсь.
Пушкин уходит. Арина Родионовна зажигает свечку.
4-й ведущий:
Молилась Арина всегда своими словами, вкладывая в них всю душу.
Арина Родионовна (стоя на коленях, молится):
Ты, Боже, поделил мир на господ и крепостных. Нам положено повиноваться господам своим. А мои господа – люди добрые, благородные, и жаловаться мне на них не за что. Боже, будь добр к ним, дай им всякого счастья! И еще молю тебя – побереги моих деток, которые живут тоже с хорошими людьми, но все же без матери. Дай Бог им здоровья и здоровья их воспитательницам! Прости меня, грешную… (Крестится.)
О, может, грех великий в том, Господи, что сильнее детей своих люблю Сашеньку. Но ведь и он тянется ко мне более, чем к матери. А мать строга к нему. Господи, не знает она душу свово сынишки – душу большую, красивую. Не замечает она, что душой своей перерос он всех нас. Все понимает больше нас, все чует сердечком своим. И потому, верно, Господи, одинокий он. Прости, Господи, Надежду Осиповну, ибо не со зла так она к сыну относится, а по невразумению. Вразуми ее, Господи! (Крестится.)
Встает и уходит.
Чтец (исполняет стихотворение Т. Веселовой “Арина”):
А кто он ей? Не сын, не внук –
Дитя господское. И все же
Арина чуяла: барчук
Ей был на свете всех дороже.
Все ребятишки хороши,
Дай Бог им крепкого здоровья!
Во всех не чаяла души,
Но этот был – ее любовью!
И не к нему ли всяку ночь
Арина шла со сказкой складной?
Весьма до сказок был охоч
Ее питомец ненаглядный!
Что сказки? вымысел один.
Скорее, детям для острастки.
Но малолетний господин
В них видел более, чем сказки.
А зорко око, чуткий слух
Не зря даны ему природой –
Он понимал: там русский дух!
Там Русью пахнет! И – свободой,
Хоть до свободы путь далек,
Но сказки правду говорили.
И добру молодцу намек
Уже звучал в устах Арины.
Сама не ведая о том,
Она урок ему давала –
Простым крестьянским языком
Саму Россию диктовала!
Любовью сердца своего
Купель бессмертную согрела,
И душу певчую его
Оберегала, как умела.
Могла бы век ему служить,
Когда б судьба не разделила…
Ведь в целом мире, может быть,
Она одна его любила.
Найдет ли счастие – как знать –
Кудрявый мальчик со свирелью?
А ей теперь в веках стоять
Над этой светлой колыбелью.
1-й ведущий:
Арина Родионовна надолго рассталась с маленьким Пушкиным, когда его увезли в 1811 году в Петербург и определили в Царскосельский лицей. Время от времени они встречались после этого в короткий петербургский период жизни Пушкина, но потом его сослали на юг, и няня не виделась с Александром Сергеевичем в течение четырех лет. Сблизили их годы Михайловской ссылки поэта. В Михайловском Пушкин жил вместе с няней в небольшом домике.
На сцене появляется Пушкин.
Он берет бумагу, чернила и гусиное перо, садится за стол, пишет.
2-й ведущий:
В этой “ветхой лачужке” Пушкин создавал свои гениальные произведения, отсюда он писал друзьям.
Пушкин (пишет и читает вслух):
Знаешь ли мои занятия? до обеда пишу записки, обедаю поздно; после обеда езжу верхом, вечером слушаю сказки… Что за прелесть эти сказки! каждая есть поэма!
2-й ведущий:
Так писал он в ноябре 1824 года своему брату Льву. И позже – одному из друзей.
Пушкин (продолжает):
Уединение мое совершенно, праздность торжественна. Соседей около меня мало… целый день верхом… вечером слушаю сказки моей няни, оригинала няни Татьяны… она единственная моя подруга, и с нею только мне не скучно…
3-й ведущий:
Пушкин записал в Михайловском со слов няни семь сказок. Одна из них послужила материалом для “Сказки о царе Салтане”, другая – для “Сказки о попе и о работнике его Балде”, третья – для “Сказки о мертвой царевне и о семи богатырях”. Одну запись Пушкин передал поэту Василию Андреевичу Жуковскому, который использовал ее для своей сказки о царе Берендее.
Звучит домра – “Во саду ли в огороде”. На фоне музыки ведущие читают отрывок о белочке из “Сказки о царе Салтане…”. Выходят дети с металлофонами и Белочка. Мелодия “Во саду ли в огороде” звучит теперь на металлофонах, Белочка танцует.
4-й ведущий (читает отрывок из стихотворения А.С. Пушкина “Сват Иван, как пить мы станем...”):
Мастерица ведь была!
И откуда что брала!
И куды разумны шутки,
Приговорки, прибаутки,
Небылицы, былины
Православной старины!
Слушать, так душе отрадно!
И не пил бы, и не ел,
Все бы слушал да сидел.
Кто придумал их так ладно?
На сцене: Пушкин за столом.
Входит Арина Родионовна с самоваром, наливает чай, садится.
Исполняется русская народная песня “Перепелочка” в сопровождении домры.
Чтец (исполняет стихотворение И. Уткина “Михайловское”):
На столе пирог и кружка.
За окном метель метет.
Тихо русская старушка
Песню Пушкину поет.
Сколько раз уж песню эту
Довелось ему слыхать!
Почему ж лица поэта
За ладонью не видать?
Почему глаза он прячет?
Или очи режет свет?
Почему как мальчик плачет,
Песню слушая, поэт?
На опущенных ресницах
Слезы видно почему?
Жаль синицы? Жаль девицы?
Или жаль себя ему?
Нет, иная эта жалость,
Как от боли, у него.
Жаль напевов этих милых,
С детства близких и родных.
Жаль, что больше он не в силах
Слышать их и верить в них.
Песни жаль!.. И он рукою
Слезы прячем, как дитя.
… Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя…
В исполнении детей звучит романс М. Яковлева на стихи А.С. Пушкина “Зимний вечер”.
1-й ведущий:
В убогом сельском уединении няня была первым и самым верным другом поэта-изгнанника и близким другом его товарищей. Князь Петр Андреевич Вяземский пишет: “Родионовне мой поклон в пояс”. Иван Иванович Пущин, возвратившись из Михайловского, просит Пушкина в письме: “Кланяйся няне”. “Свет Родионовна, забуду ли тебя?” – писал навестивший Пушкина поэт Николай Михайлович Языков.
2-й ведущий:
Весной 1826 года Языков приехал в деревню к Пушкину. Это были лучшие дни в жизни ссыльного поэта. Языкову все здесь нравилось: и природа, и хозяева, и особенно Пушкин. Николай Михайлович был без ума от Арины Родионовны.
Входит Языков. Пушкин встречает его, приглашает к столу. Няня угощает гостя.
Языков:
Я без ума от вашей нянюшки! Какая у нее материнская забота о вас. Поражают ее душевная красота, замечательная народная речь, пленительные рассказы про старину, про бывальщину! (Обращаясь к няне, читает ей строки своего стихотворения.)
Как сладостно твое святое хлебосольство
Нам баловало вкус и жажды своевольство;
С каким радушием – красою древних лет –
Ты собирала незатейливый обед!
Ты занимала нас, добра и весела,
Про стародавних бар пленительным рассказом.
Мы удивлялися почтенным их проказам;
Мы верили тебе – и смех не прерывал
Твоих бесхитростных суждений и похвал;
Свободно говорил язык словоохотный,
И легкие часы летели беззаботно.
Арина Родионовна передает Языкову шкатулку, а Пушкин “наполняет” ее своими стихами.
3-й ведущий:
Когда Языков собрался уезжать, Арина Родионовна подарила ему шкатулку с надписью: “Изделан сей ящик 1826 года июля 15 дня”, а Пушкин прикрепил наклейку из бумаги: “Для черного дня” - и наполнил шкатулку книгами. Долгий путь проделала шкатулка Арины Родионовны. От одного поколения к другому передавалась она, как драгоценная реликвия, напоминающая о дружбе Языкова с великим поэтом и его няней.
Пушкин, Языков и Арина Родионовна уходят.
2-й ведущий:
Легко догадаться, как была напугана Арина Родионовна, когда двадцать седьмого августа 1826 года Пушкина внезапно по приказу Николая I, не дав толком собраться, увезли в Псков, а оттуда в Москву. Представьте себе, как из последних сил бежала она знакомой теперь миллионам людей дорогой из Михайловского в Тригорское, спеша рассказать друзьям (соседям Осиповым) о том, что приключилось с ее любимцем.
1-й ведущий:
И сам Пушкин, уезжая из Михайловского в Москву, волнуется и пишет в 1826 году “Няне”.
Появляется Пушкин. Остановившись возле скамейки, задумчиво смотрит вперед.
Звучит запись романса Г. Свиридова на стихи А.С. Пушкина “Няне”.
2-й ведущий:
Дельвиг словно догадался об этом. Он писал Пушкину: “Душа моя, меня пугает положение твоей няни. Как она перенесла совсем неожиданную разлуку с тобой?”
3-й ведущий:
Не очень-то бодро перенесла. Дворовый Петр Парфенов вспоминал: “Арина Родионовна растужилась, навзрыд плачет”.
В начале ноября 1826 года Пушкин снова был в “своей избе”, как любил он называть Михайловское. Оттуда он писал Вяземскому.
Пушкин садится за стол, пишет и вслух читает письмо.
Пушкин:
Ты знаешь, что я не корчу чувствительность, но встреча моей дворни… и моей няни – ей-Богу, приятнее щекотит сердце, чем слова… Няня моя уморительна. Вообрази, что семидесяти лет она выучила новую молитву об умилении сердца Владыки и укрощении духа его свирепости, молитвы, вероятно, сочиненной при царе Иване. (Уходит.)
4-й ведущий:
Нетрудно догадаться, чье сердце хотелось “умилить” Арине Родионовне, чью свирепость “укротить”. Она молила самодержца о милости к возлюбленному души ее – Александру Сергеевичу.
Он был растроган и полон благодарности. Может быть, Анна Петровна Керн не столь уж преувеличивала, когда утверждала, что поэт никого “истинно не любил, кроме няни и сестры”.
1-й ведущий:
После отъезда из Михайловского в 1827 году Пушкин получает письма няни, написанные под ее диктовку неизвестным малограмотным обитателем Михайловского и Анной Вульф.
Входят Арина Родионовна и Крестьянин, она диктует ему письмо.
Арина Родионовна:
Милостивый государь Александр Сергеевич, имею честь поздравить вас с прошедшим новым годом и с новым сщастьем: и желаю я тебе любезному моему благодетелю здоровья и благополучия, причем любезный друг я целую ваши ручьки с позволения вашего сто раз и желаю вам то, чего и вы желаете и прибуду к вам с искренним почтением. Вы у меня беспрестанно в сердце и на уме, и только, когда засну, то забуду вас… Ваше обещание к нам побывать летом меня очень радует. Приезжай, мой ангел, к нам в Михайловское, всех лошадей на дорогу выставлю… Прощайте, мой батюшка, Александр Сергеевич. За Ваше здоровье я просвиру вынула и молебен отслужила, поживи, дружочек, хорошенько, самому слюбится. Я слава богу здорова, целую ваши ручки и остаюсь вас многолюбящая няня ваша Арина Родионовна.
Крестьянин уходит, няня опускается на скамейку, сидит задумчиво.
Чтец (исполняет стихотворение Я. Козловского “Ангел мой…”):
Ангел мой, приезжай поскорей,
Я покуда жива, слава Богу,
Как приедешь, то всех лошадей
Разом выставлю я на дорогу.
Ходит слух, будто вольную дать
Замышляешь мне в праздник Николин,
Быть с тобой – для меня благодать,
Что мне воля, коль сам ты неволен?
Не ведением колоколов
Бью поклоны, чтоб в жизни некладной
Человек твой Никита Козлов
Доглядел тебя, мой ненаглядный,
И одна мне надежда сладка,
Что не сдашься ты воле постылой.
Погуляй неженатый пока.
Самому еще слюбится, милый!
Ах, когда бы до вешних дождей
Ты мою утолил бы тревогу!
Как приедешь, то всех лошадей
Разом выставлю я на дорогу!
Няня уходит.
2-й ведущий:
Когда Ольга Сергеевна Пушкина (в замужестве Павлищева), сестра поэта, выходила замуж, как хозяйку дома и доброго духа семейства Пушкиных, взяла она к себе из деревни Арину Родионовну. В доме Павлищевых, недолго поболев, няня и умерла 31 июля 1828 года. Была похоронена на Смоленском кладбище.
3-й ведущий:
Вспоминает Александра Осиповна Смирнова – фрейлина Императрицы: “Государь-император говорил с Пушкиным о его бедной Арине Родионовне (поэт очень жалел ее). Государь говорил о старых русских слугах и о стихах, где Пушкин упоминает о своей бабушке и старой няне”.
Чтец (исполняет отрывок из стихотворения А.С. Пушкина “Наперсница волшебной старины”):
Наперсница волшебной старины,
Друг вымыслов, игривых и печальных,
Тебя я знал во дни моей весны,
Во дни утех и снов первоначальных.
Я ждал тебя; в вечерней тишине
Являлась ты веселою старушкой
И надо мной сидела в шушуне,
В больших очках и с резвою гремушкой.
Ты, детскую качая колыбель,
Мой юный слух напевами пленила
И меж пелен оставила свирель,
Которую сама заворожила.
4-й ведущий:
Память о няне никогда не оставляла поэта. В альманахе “Северные цветы” 1830 года помещен “Зимний вечер”, с которого начинается теперь литературное образование каждого русского читателя. В восьмой главе “Евгения Онегина” он вместе со своей любимой героиней вспомнил “крест и тень ветвей над бедной нянею моей”. Старая нянька Дубровского Орина Егоровна писала письма, удивительно похожие на те, что продиктовала когда-то в Михайловском Арина Родионовна. В 1830 году, перед женитьбой, Пушкин заехал в Захарово, где так и жила с давних пор дочь Арины Родионовны Марья. Он был невесел, прощался с прежней жизнью, вспоминал няню.
Входит Марья.
Марья (вяжет и рассказывает):
… Он приезжал ко мне сам, перед тем как вздумал жениться. Я, говорит, Марья, невесту сосватал, жениться хочу… и приехал это не прямо по большой дороге, а задами; другому оттуда не приехать, куда он поедет? – в воду, на дно! А он знал… Уж оброс это волосками тут (показывает на щеки), вот в этой избе у меня сидел, вот тут-то…
1-й ведущий:
Когда ж он – летом приезжал или зимой?
Марья:
Летом, батюшка; хлеб уж убрали, так это под осень, надо быть, он приезжал-то… я это сижу; смотрю – тройка! Я этак… а он уж ко мне в избу-то и бежит… наше крестьянское дело, известно уж – чем, мол, вас, батюшка, угощать-то я стану? Сем, мол, яишенку сделаю! Ну, сделай, Марья! Пока он пошел это по саду, я ему яишенку-то и сварила; он пришел, покушал… все наше решилось, говорит, Марья, все, говорит, поломали, все заросло! Побыл еще часика два – и прощай, говорит, Марья! Приходи ко мне в Москву! А я, говорит, к тебе еще побываю… Сели и уехали! (Уходит.)
Учитель:
“От отрочества до самой могилы этот блистательный прославленный поэт, ревностный посетитель гусарских пиров и великосветских гостиных, “наш Байрон” притом, как любили называть его многие, не стыдился всенародно, в чудных стихах, исповедовать свою нежную привязанность – не к матери (это было бы еще не странно, так и многие поэты делали), а к “мамушке”, к “няне”, и с глубоко искреннею благодарностью величать в ней первоначальную свою Музу… Так вот кто первая вдохновительница, первая Муза этого великого поэта, это няня, это простая русская деревенская баба!.. Точно припав к груди матери-земли, жадно в ее рассказах пил он чистую струю народной речи и духа. Да будет же ей, няне, и от лица русского общества вечная благодарная память!” – писал Иван Сергеевич Аксаков.
1-й ведущий:
Какая эпитафия сравнится с этой? Какие еще нужны доказательства и характеристика той роли, которую сыграла неграмотная Арина Родионовна в жизни великого поэта?!
Звучит музыка, на фоне все Ведущие и Чтецы по очереди читают строки стихотворения Н. Доризо “Арина Родионовна”:
Все было мудро предназначено судьбой:
И сказки, и былины.
Его сама Россия нянчила
Руками крепостной Арины.
В светелке теплота перинная,
Свеча устало догорала,
И песня русская, старинная
Его, младенца, пеленала…
Когда я в бронзе вижу Пушкина,
Стоящего в плаще крылатом,
Живое личико старушкино
Всегда мне видится с ним рядом.
Трудилась, Господа не гневала,
Жила, как все… Вставала рано.
Но без нее, быть может, не было б
У нас Людмилы и Руслана.
Хотя о нас она не грезила,
Когда с хитринкой, по-крестьянски,
То вдруг задумчиво, то весело
Ему рассказывала сказки.
Водила в сутолоке рыночной
На праздники народных зрелищ,
В душе звала сынком, кровиночкой,
А вслух – лишь Александр Сергеич.
С ним вы, Арина Родионовна,
В веках остались неразлучно.
Святое слово – слово “Родина” –
Так с Вашим именем созвучно!
Общий поклон.
Библиография
- Аксаков И.С. Речь о А.С. Пушкине // Аксаков К.С., Аксаков И.С. Литературная критика. – М., 1981.
- Анненков П.В. Материалы для биографии А.С. Пушкина. – М., 1984.
- Брагинская Н.Р. Пушкин и его няня // Сб. Христианская культура. Пушкинская эпоха. – в. XVII. – СПб., 1998.
- Грановская Н.И. Рисунок Пушкина (Портрет Арины Родионовны) // Временник Пушкинской комиссии. – Л.: Наука, 1973.
- Грановская Н.И. “Наперсница волшебной старины…”// Сб. Пушкинская эпоха и христианская культура. – в. IV. – СПб., 1990.
- Гессен А. Няня Пушкина // Сб. Сказки Пушкина в школе. Сост. В.Я. Коровина. – М.: Просвещение, 1972.
- Пушкин и его время. Сб. – М.: Терра, 1997.
- Скатов Н.Н. Пушкин. Русский гений. – М.: Классика, 1999.
- Ульянский А.И. Няня Пушкина. – М.; Л., 1940.
- Кастальева Т. “Мамушка”//г. Автограф” – 1996, №2.
- Чаурина Р.А. Яковлева Арина Родионовна. 1758-1828. Материалы к уроку // прил. “Литература” к г. “Первое сентября” – 1999, №4.